Замуж с осложнениями - Страница 33

Народ уже начинает понемногу разбредаться, когда входит Азамат. Это что, мы вышли из туннеля? И я опять ни сном ни духом? Ни черта себе!

Капитан выглядит уставшим, и, наверное, не только выглядит. Тяжело опускается за стол, прислоняется спиной к стене, принимается вяло жевать. Бедняга, тут и со свежими-то силами не откусишь.

Когда весь народ между мной и капитаном расползается, я придвигаюсь поближе.

— Здорово ты сквозь туннель прошел, — говорю с искренним восхищением. — Я даже не заметила, когда входили, когда выходили. До сих пор ни разу еще так гладко не летала.

Улыбается слегка. Видимо, слишком устал, чтобы спорить. Голову рукой подпер. Цвет лица какой-то нехороший.

— Может, тебе пойти отдохнуть? — говорю участливо.

— Боюсь, засну. Ночью-то из-за всей этой передряги с Эцаганом не пришлось. А сейчас если лягу, то встану уже завтра утром, — хмыкает.

— Ну и поспи, — говорю. — У тебя что, срочные дела какие-то?

— Да нет, но что ж я, в три часа дня спать лягу? Да и не засну все равно.

— Только что обещал отрубиться немедленно, — хихикаю. — Пойди хоть полежи, глаза вон закрываются!

— А вам компьютер не нужен? — спрашивает внезапно. Решил тему перевести, что ли?

— Ну я, конечно, с радостью им воспользуюсь, но не в ущерб твоему отдыху.

Смотрит на меня сонно, потом встает.

— Ладно, — говорит, — пойдемте.

Недоеденный обед он так и оставляет на столе, и я следую его примеру, пока никто не видит.

Глава 9

В каюте у Азамата, как всегда, почти темно. Он жестом указывает мне на бук, стоящий на столе, а сам садится к ночнику снова что-то ковырять-чинить, не вижу. Я уже привычным движением выдвигаю себе из-под стола растущее там кресло на складной ножке и уставляюсь в экран.

Брат пишет, что детей доставили в целости, он сам видел, как их выгружали. Пожаловался начальнику насчет меня, и тот устроил разнос где-то в высших кругах Земного союза. Увы, ни к чему хорошему это не привело: теперь они твердо уверены, что меня нет в живых, а если и есть, то, значит, предала какой-то великий земной секрет. У них там начальство сменилось три года назад, и если прежнее ко мне относилось бережно, то новое знать меня не знает и рисковать из-за меня не готово. Короче, судя по всему, в ближайшее время мне на Землю лучше не спешить, мороки не оберешься. Вот и брат советует найти какую-нибудь халтурку на Гарнете на полгодика, пока там все уляжется. А то еще заклеймят меня как муданжскую шпионку. Бред какой-то, честное слово. Зла не хватает!

Слышу, как Азамат зевает в другом углу, и злобность моя устремляется в другое русло: ну что вот он сидит, мучается, когда можно лечь и заснуть?! Как будто вся команда следит, бодрствует ли он весь день! То есть от Алтонгирела, конечно, можно и не такого ожидать, но у него сейчас другие проблемы.

— Может, тебе все-таки прилечь? — возобновляю уговоры. — Я уже закончила, не буду мешать.

— Да нет, Лиза, не уходите. Вам ведь скучно, наверное, в каюте сидеть. Мне компьютер сейчас не нужен, так что пользуйтесь, сколько хотите.

— Если он тебе не нужен, то, может, одолжишь на вечер? А ты бы пока поспал.

Оборачивается, смотрит на меня с сомнением. Что, думаешь, я в твои личные папки полезу? Так я и так могу, ты же не смотришь.

— Ну конечно, можно и так… — тянет, явно отпускать свой бук со мной не хочет. — Но мне могут звонить…

Да понятно уже все, не отдашь ты мне любимую игрушку. И я не вправе даже просить, и так уже на шею села по полной программе.

— Ах да, — говорю, — извини, — улыбаюсь, — я об этом забыла. Но мне там действительно больше нечего делать, так что я пойду, наверное, повяжу…

Закрываю бук, поднимаюсь.

— А что вы вяжете? — внезапно спрашивает с большим интересом. Опять культурный мем, что ли?

— Свитер… маме на день рожденья… — зависаю, стоя у кровати по другую сторону от капитана.

— Так странно, — говорит он несколько вымученно, — я думал, земляне не делают одежду вручную.

Я фыркаю.

— Да это больше ради процесса, чем действительно одежду сделать. Если мне нужен свитер, я его, конечно, в магазине куплю. А вязать можно в подарок, чтобы человек видел, что ты о нем помнишь.

Азамат усердно кивает:

— Да, у нас тоже так. Самодельное только дарят, никогда не продают. Так и о человеке судят, сколько у него дареной одежды, настолько его и любят.

— Ого, — говорю. — Удобно. А легко ручную работу от покупной отличить? Я вот не всегда справляюсь.

— Ну ручная обычно со всякими узорами, знаете… — неопределенно машет рукой в области воротника. — Вроде как со смыслом. На покупной такого не бывает.

— А, так там всякие вышивки-тесемочки еще? — спрашиваю с энтузиазмом, воображая пестрые народные костюмы из старых краеведческих фильмов. Всегда хотела себе сшить что-нибудь этническое, но это же столько труда, да еще разобраться надо, что в какие века вышивали да в каком племени… В общем, не люблю я в истории копаться.

— Да, там много всего, они пестрые такие, — поддакивает Азамат с энтузиазмом.

— А у тебя есть что-нибудь для примера посмотреть? — спрашиваю его.

Взгляд его мгновенно потухает.

— Что вы, откуда у меня…

На секунду лишаюсь дара речи — то ли от возмущения, что такого замечательного капитана никто не любит, то ли от ощущения собственного идиотизма: можно было догадаться, что у него нету. Ладно, теперь надо опять как-то выкручиваться.

— Ну не знаю, — протягиваю, пока думаю, что сказать, — ты ведь уважаемый человек.

Хотя бы в профессиональном отношении, ага.